Кая Каллас: «Нам нужно дать Украине надежду на вступление в ЕС»

Лидеры ЕС собрались в Брюсселе на фоне продолжающегося вторжения России на Украину, чтобы обсудить новые санкции против Москвы и дальнейшие меры по укреплению обороны блока и энергетической независимости. Подробнее об этой встрече нам рассказала Кая Каллас, премьер-министр Эстонии, страны, граничащей с Россией.

— Премьер-министр, давайте перейдем сразу к главному. Вы принадлежите к лидерам, выступающим за большее военное присутствие на ваших границах. Вы боитесь, что вы будете следующими, если Путин достигнет успеха на Украине?

— Правильным вопросом было бы: будет ли НАТО следующей, когда Путин достигнет успеха на Украине? Мы состоим в НАТО, у которой есть статья 5, которая гласит, что нападение на одного — это нападение на всех. Это значит, что, если на нас напали, то нападают и на США или Францию или Германию. Я думаю, что это слишком большой замах даже для России. Поэтому мы не боимся, но готовимся. НАТО уже проводит политику сдерживания. Но сейчас нужен и оборонительный план, чтобы понять, как мы будем обороняться, если понадобится.

— Реален ли риск распространения конфликта на Украине на Европу?

— Конечно, мы пытаемся всеми возможными способами, которые у нас есть, помочь Украине защищать и оборонять свою страну. Наша задача — остановить эту войну; сделать всё, чтобы она остановилась и больше не продолжалась. Конечно, никто из нас не может заглядывать в будущее, чтобы узнать, какое решение будет правильным, а какое нет. Но мы стараемся остановить войну на Украине и не допустить ее распространения.

— Вы уже заявляли в Европарламенте, что моральный долг ЕС — принять Украину в свой состав. Почему? Как статус кандидата в ЕС поможет Украине в разгар войны?

— Я сказала, что мы должны дать Украине перспективу. Нам нужно дать Украине надежду. Они в буквальном смысле сражаются за Европу. Поэтому мы должны предоставить им путь к тому, чтобы войти в европейскую семью. Об этом и идет дискуссия. Конечно, это не произойдет за один день. Будут разные этапы. Мы их прошли, поэтому знаем о них по собственному опыту. Но я думаю, что Европа заинтересована в более процветающей, более стабильной и правовой Украине.

— Но не все ваши коллеги настроены на такое расширение сейчас. Не лучше ли это ясно сказать украинцам вместо пустых обещаний?

— Мы должны давать не пустые обещания, конечно, а конкретные этапы, чтобы дать надежду украинцам. Потому что надежда дает силу. Поэтому, я считаю, наш моральный долг дать такую надежду. Это самое малое, что мы можем сделать.

— Мы видим, что ЕС в ходе этого кризиса вводит беспрецедентные санкции против России и объединяется с союзниками. Но какие дальнейшие меры можно еще принять? Что имеется в запасе?

— Это правда, что ЕС был един и действовал быстро при введении санкций. Раньше ЕС не отличался оперативностью. Поэтому, я полагаю, что мы удивили Путина. Мы удивили мир и самих себя тем, что оказались такими сильными и скорыми по этому вопросу. Сейчас мы приняли уже четвертый пакет санкций с 2014 г. И, конечно, мы изучаем дополнительные способы оказания давления на военную машину Путина и лишения ее финансов, чтобы он не мог продолжать эту войну. Санкции наносят ущерб, но нам нужно набраться стратегического терпения для того, чтобы санкции достигли своего эффекта.

— А какую цену граждане ЕС должны за это заплатить? Что бы вы им сказали?

— Ну можно сказать, что газ подорожает, но свободна бесценна. Я происхожу из страны, в которой не было свободы. Я родилась в СССР. Я знаю, что это значит. Говорят, что цену свободы понимаешь, когда у тебя ее отнимают. Поэтому это тяжело объяснить тем странам и народам, которые этого не испытывали. Но, конечно, будет тяжело и нужно честно сказать нашими гражданами, что впереди тяжелые времена. До сих пор мы обсуждали в ЕС меры против военной машины Путина, которые бы не затронули сильно людей, потому что нам нужна их поддержка. Если люди не смогут выдержать санкций, их трудно будет сохранить.

— Премьер-министр, вызывает ли этот конфликт напряжение в вашей стране, учитывая, что в ней есть русскоговорящее меньшинство, которое много лет жалуется на дискриминацию?

— Эти жалобы не так слышны в последнее время. У нас 300 тысяч русскоговорящих, но это не однородная группа. Большинство из них — граждане Эстонии и они чувствуют сейчас эмоциональную связь с Эстонией. Из-за войны у нас есть также украинское меньшинство. Мы наблюдаем напряжение между этими двумя группами. Мы говорим о войне Путина и Кремля, а не русскоговорящих. Мы не можем поставить знак равенства между Путиным и русским народом. Мы должны их разделять.